Президент Аль-Асад дал интервью телеканалу RT

Москва – САНА

16-03-2023

Президент САР Башшар Аль-Асад подтвердил начало движения арабов в сторону Сирии, указав, что возвращение в ЛАГ не является для Дамаска самоцелью. Целью он назвал совместную арабскую деятельность. Саудовско-иранское соглашение положительно отразится на всех странах региона.

Президент Аль-Асад в интервью телеканалу RT коснулся политики, которую Запад проводит в отношении Сирии и всего мира, основанной на лицемерии и лжи. США являются крупнейшей страной-изгоем в мире, а визит начальника их штаба на северо-восток Сирии – нарушение международного права.

Вопрос 1:

Господин президент, ваш официальный визит проходит на фоне ускоряющихся региональных и международных изменений. Что изменилось в отношении Дамаска? Переживает ли сегодня Сирия новый этап? И символична ли ваша встреча с президентом России Путиным 15 марта?

Президент:

С точки зрения сегодняшнего дня – нет. В плане визита – да. Но что изменилось. Дамаск – часть мира, которая влиятельна и подвергается воздействию. Вопрос в том, что же изменилось за это время в мире. За последние несколько лет коронавирус изменил весь образ жизни и всю политику, изменились экономика, интересы и мировоззрение. Война на Украине изменила больше. Правда в том, что сегодня мы живем в изменяющемся мире, и это визит важен, потому что он восстанавливает новые общие взгляды между Сирией и Россией в направлении нового мира.

Вопрос 2:

Сирия переживает последствия землетрясения и в политическом, и в экономическом плане. Какие документы накануне вы обсуждали с президентом Путиным в Кремле?

Президент:

Политические события не ждут. Если мы опоздаем в диалоге, выработке представлений, а потом в составлении исполнительных планов, то эти события обойдут нас стороной, и мы многое потеряем на уровне национальных интересов и России. С экономической точки зрения, когда мы говорим о войне, блокаде и землетрясении, экономическая деятельность становится более насущной необходимостью. Разговор об экономике во время бедствий может быть важнее любых других разговоров. Поэтому во время этого визита поднимались широчайшие экономические вопросы касательно конкретных проектов. Поэтому я считаю, что время визита хоть и спланировано в связи с произошедшим землетрясением, но в некотором смысле приурочено и к политическим событиям. Речь идет о турецком и других вопросах. А вопрос экономического сотрудничества, связанный с экономической ситуацией в Сирии, поднимается в очень подходящее время.

Вопрос 3:

Вы говорите о санкциях, но некоторые санкции были сняты с Сирии в связи с последствиями землетрясения. Что сегодня требуется для восстановления пострадавших сирийских городов? Есть ли конкретная цифра восстановления после 12-ти лет войны и землетрясения?

Президент:

Приблизительная цифра поствоенного восстановления составляет более 400 миллиардов долларов. Она может быть больше, учитывая неподконтрольные государству районы. Предполагаемая сумма на восстановление от землетрясения составляет 50 миллиардов долларов и это тоже примерная цифра. Экономический ущерб от землетрясения может быть гораздо большим. Возвращаясь к началу вашего вопроса касательно отмены санкций – нет. Правда, некоторая гуманитарная помощь была разрешена, но экономике нужен свободный доступ к разным сырьевым и другим основным материалам, необходимым для общественной жизни в любой стране, в том числе промышленности, торговле и прочему. Этот вопрос не изменился. Сирия способна, независимо от помощи, восстановиться после войны и землетрясения, потому что имеет все возможности для этого, но проблема в том, что этот процесс сейчас дороже и сложнее. Это касается конкретных отраслей, таких как электроэнергетика. Поэтому нужно было снять блокаду до оказания помощи.

Вопрос 4:

Запад лжет, когда говорит в СМИ о снятии санкций, чтобы помочь сирийскому народу, независимо от того, находятся ли они в районах, подконтрольных  или неподконтрольных государству. Это политическое лицемерие?

Президент:

Европейская политика основана на лжи во всех вопросах и  делах. Сирийское досье является одним из тех, где Запад лжет. В качестве примера выступает сирийский вопрос. Если вы не будете лгать сегодня, вы не будете западным. Такова реальность, и я не преувеличиваю. Когда отношения между Сирией и Западом были хорошими, мы имели дело с ними по многим направлениям в течение многих лет, но эти отношения со стороны Запада были лицемерны и лживы, как, впрочем, и в случае с другими странами – украинским и любым другим кризисом. Они хотят показать человечность из-за землетрясения в Сирии, чтобы никто не сказал, что они заняли антигуманную позицию, но на деле они ничего не дали.

Вопрос 5:

Землетрясение поразило и турецкие города. И сегодня уже не секрет, что предпринимаются усилия по нормализации отношений между Дамаском и Анкарой на фоне общей беды. Можете ли вы ускорить процесс сближения и преодолеть разногласия? Не пора ли закрыть глаза на какие-либо действия?

Президент:

Землетрясение ударило и по Турции. Я не думаю, что между двумя народами в целом есть принципиальная разница, проблема в политиках Турции, у которых есть особые амбиции, которые они хотят реализовать через войну в Сирии. Вот такая ситуация была в начале войны. Такая же ситуация складывается сегодня. Единственное «землетрясение», способное изменить турецкую политику и побудить турецкое руководство пойти на сближение с Сирией в нынешних условиях, — это предстоящие президентские выборы в Турции.

Вопрос 7:

В этом контексте недавно говорилось о вашем саммите с президентом Эрдоганом, будь то под патронажем России или под патронажем России и Ирана в рамках Астанинской четверки. В политике, как известно, не бывает ни вечной дружбы, ни вечной вражды. Готовы ли вы к встрече с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом?

Президент:

Естественный вопрос в такой ситуации – какова цель любой политической встречи, на любом уровне, для достижения конкретных результатов? Каковы эти результаты? Для нас в Сирии приоритетом является вывод всех незаконных иностранных сил – американцев и турок. В Сирии нет других незаконно присутствующих войск. А также прекращение поддержки террористов группировок «Джебхат Тахрир Аш-Шам» и «Джебхат Ан-Нусра». Один и тот же поддерживает этих двоих.

Вопрос 8:

Я имею в виду, что завтра запланирована встреча на уровне заместителей министров иностранных дел здесь, в Москве, вы в ней не будете участвовать. Эта встреча не состоится?

Президент:

Мы настаиваем на четком плане, если его нет, то главным условием станет вывод Турцией своих войск с территории Сирии.

Вопрос 9:

Господин президент, если будут выполнены условия и учтено мнение Сирии, будет ли встреча между вами и Эрдоганом до намеченных на 14 мая выборов в Турции или после?

Президент:

Когда происходит встреча двух сторон, должно быть что-то общее. Вы предлагаете совершенно разные вещи, которые не пересекаются. Приоритетом турецкого государства и президента Турции являются выборы и ничего больше. Все служит выборам. Что касается Сирии, то ее приоритетом является уход турок и восстановление суверенитета страны. Все служит восстановлению, суверенитету и уходу с сирийской территории. Так где же сближение? Сближения нет. Если Турция уйдет из Сирии, что приведет к победе Эрдогана на президентских выборах, то у нас нет проблем. Но до сих пор мы не видим этого сближения, так как каждая сторона работает с разными приоритетами, и в этом кроется проблема.

Вопрос 10:

Но это не исключено?

Президент:

Конечно, как я уже сказал, только если условия будут выполнены. Сроки встречи не могут быть обозначены до тех пор, пока эти условия не будут выполнены.

Вопрос 11:

Министр обороны Турции сказал, что присутствие армии его страны в Сирии не является оккупацией, как вы это описываете, и Анкара ждет, пока Дамаск поймет свою позицию в отношении курдских отрядов. Понимаете ли вы опасения турецкого правительства по поводу понятий «сепаратизм и национализм», что угрожает национальной безопасности Турции, а также угрожает единству и суверенитету Сирийской Арабской Республики?

Президент:

Если это не оккупация, то что? Размещение, я имею в виду, в Сирии. Что это за логика? Если он опирался на римские законы по тому этапу, когда страны определяли свои границы по своей военной мощи, он мог бы жить в ту эпоху. Он военный человек и должен быть мужествен. Хотелось бы, чтобы у него хватило мужества сказать правду о войне с 1998 по 2000 год, когда не было проблем на границе и было Аданское соглашение, было взаимопонимание, было сотрудничество и было почти полное согласие в вопросе безопасности.

Вопрос 12:

Вы упомянули, что Аданское соглашение не оправдывает турецкое присутствие на сирийской территории. Турция говорит, что для защиты своей национальной безопасности, согласно соглашению, расстояние может отличаться на 5 км, а сейчас просят 30 км, а есть договор?

Президент:

Во-первых, это не было соглашение, ратифицированное парламентом. Это было соглашение о безопасности, если быть точным с юридической точки зрения. Во-вторых, в нем говорится о преследовании террористов на глубину до 5 км от границы, поэтому судебного преследования не было, потому что ситуация была отличная, и на границе присутствовали сирийская армия и силовики, которые выполняли свой долг.

Вопрос 13:

Возвращаясь к сирийским курдам после визита начальника Генштаба США Марка Милли на северо-восток Сирии, стали ли для вас курдские отряды тем, чем являются ДАИШ, «Джебхат Ан-Нусра» и «Тахрир Аш-Шам»?

Президент:

Нет, я не могу связать этот визит с нашей оценкой этих группировок. Во-первых, визит указывает на то, что Америка является крупнейшей страной-изгоем в мире, больше всего нарушает международное право и суверенитет государства и, следовательно, является нарушителем закона. Что касается курдских группировок «Касад», в которых есть и арабы, то их можно просто охарактеризовать как предателей и агентов. Есть курды-патриоты, большая часть которых связана с родиной, но в тех условиях, в которых этот регион находится из-за контроля группировок, которые являются агентами США, им не разрешаются какие-либо проявления любви к Родине.

Вопрос 14:

Как вы оцениваете ирано-саудовское соглашение о восстановлении дипломатических отношений? Всегда говорилось, что Сирия далека от арабов из-за присутствия и влияния Ирана в стране. Как соглашение, по вашему мнению, отразится на разрешении сирийского вопроса и внутриполитической ситуации?

Президент:

Во-первых, с точки зрения примирения, встречи или заявления, о котором было объявлено при посредничестве Китая, это прекрасная неожиданность, хотя переговоры, общение и контакты проходили без него на протяжении нескольких лет. Это не ново, но время было выбрано удачно. Сирийская арена больше не будет местом ирано-саудовского противоборства, как это было порой между некоторыми сторонами в то время. Саудовская политика взяла другое направление в отношении Сирии много лет назад, но это больше не так. Я имею в виду, что это было не в контексте вмешательства во внутренние дела или поддержки каких-либо группировок в Сирии. Что касается разговоров о том, что сирийско-иранские отношения должны быть разорваны, то эта тема тоже не поднимается в Сирии много лет. Я думаю, есть понимание природы этих отношений. Есть своего рода лояльность между Сирией и Ираном, которая насчитывает четыре десятилетия. Если мы не верны нашим друзьям, как мы можем быть верны другим друзьям или даже братьям? Я думаю, что этот вопрос больше не является проблемой на арабской арене, судя по тому, что мы видим. Это то, что мы видим сегодня.

Вопрос 15:

По данным СМИ, «Израиль» больше всего пострадал от соглашения между Тегераном и Эр-Риядом. Вы не боитесь его попыток перетасовать карты региона, продолжая обстрелы сирийской территории? Они всегда говорят после каждого обстрела, что их целью являются объекты Ирана в Сирии.

Президент:

В основном, «Израиль» делает это постоянно. Процесс перетасовки карты начался в 2013 году, когда Сирийская Арабская армия начала наступление на террористов. В 2014 году Израиль в сотрудничестве с Америкой запустил ДАИШ на фоне продвижения сирийских сил. Теперь всякий раз, когда есть прогресс в противостоянии террористам, «Израиль» наносит удары в координации с этими группировками. Так что политика смешения карт – это непрерывная политика.

Вопрос 16:

Чего хочет «Израиль» от обстрелов Сирии? Недавно они нанесли удары по международному аэропорту Алеппо, который принимает гуманитарную помощь для пострадавших от землетрясения. Что вы скажете?

Президент:

Продолжающееся ослабление Сирии не имеет ничего общего с Ираном или чем-то еще. Они знают, что большинство целей — это сирийские позиции, которые не имеют ничего общего с иранской стороной. Поэтому удары нацелены только на ослабление Сирии.

Вопрос 17:

Саммит арабских государств в этом году пройдет в Саудовской Аравии. Будете ли вы участвовать в нем, если получите приглашение? Что вы скажете о предполагаемых визитах в Дамаск министра иностранных дел Саудовской Аравии и иорданского монарха во главе арабской делегации?

Президент:

Это начало арабского движения только через представление идей. Действия арабских стран сводятся пока лишь к выдвижению идей и предложений. Ничего конкретного на данный момент мы пока не имеем. Как будет ситуация развиваться дальше? Посмотрим. Мы ожидаем идеи и предложения относительно возможных действий, а также ожидаем планы для реализации идей относительно урегулирования сирийского кризиса. То есть, речь идёт пока лишь об общих идеях без детальной конкретизации.

Вопрос 18:

Будете ли вы участвовать в арабском саммите, если получите приглашение?

Президент:

Что касается саммита арабских государств, то, во-первых, членство Сирии приостановлено. Поэтому для участия Сирии в саммите сначала нужно, чтобы было восстановлено членство Сирии в ЛАГ.

Вопрос 19:

Любая встреча между вами и принцем Мухаммадом бен Сальманом сможет ли перевернуть многие уравнения?

Президент:

Это другой вопрос, поэтому есть продолжение этой темы, когда мы проинформировали алжирского министра и остальных арабских министров, что, во-первых, мы не вернемся, если не будет консенсуса. Во-вторых, условием возвращения является наличие хороших двусторонних отношений, чтобы там не было арены для сведения счетов. Необходимо строить двусторонние отношения. Когда эти отношения нормализуются, тогда возвращение Сирии будет дополнительной, а не отрицательной ценностью Лиги. Поэтому я не думаю, что обстоятельства сейчас благоприятны для такого возвращения, пока не реализуются эти двусторонние шаги.

Вопрос 20:

Вы находитесь в гостях в России, и она сейчас практически противостоит НАТО на Донбассе в том, что в мире называется украинской войной, а здесь это называется специальной военной операцией. Что это противостояние значит для вас и для Сирии? Действительно ли началось формирование многополярного мира?

Президент:

Многополярность находится в стадии формирования. Сколько времени это займет, сколько лет? Это длительный процесс, потому что доминирующий Запад, и особенно США, ведут экзистенциальную войну уже на протяжении многих лет. Да, действительно американское влияние в мире постепенно снижается. Однако давайте будем реалистами: это не означает, что США перестали быть мировой сверхдержавой. В то же время США, действуя на открытом, едином мировом рынке в качестве самого сильного участника, начали терять свои позиции, когда президентом стал Трамп. С одной стороны, США демонстрировали открытость во всех областях, а с другой – начали “зажимать” китайские технологические компании. Это как раз свидетельствует о том, что Америка больше не считает себя абсолютной сверхдержавой.

Вопрос 21:

Раньше мы критиковали Трампа, но кажется, что он святой по сравнению с Байденом?

Президент:

Совершенно верно, и это подтверждает, что решения принимают не президент и не администрация, а имеющие собственные интересы американские лоббисты, которые начали терять свою абсолютную гегемонию на рынках, в политике и в других сферах. Это с одной стороны

С другой стороны, когда мы говорим об однополярности, мы должны определить, какая именно однополярность имеется в виду – политическая, военная или экономическая. Я считаю, что самой опасной является экономическая однополярность. Величайшей слабостью Америки является доллар. Когда доллар покинет вершину экономической гегемонии, тогда международный баланс сил изменится и возникнет многополярный мир. Но, если при политической и военной многополярности сохранится господство доллара, мир останется однополярным.

Вопрос 22:

Возвращаясь к Эрдогану, мы прекрасно понимаем, что президент Путин пытается быть посредником, пытается найти какую-то формулу. Что вам сказал Путин в Кремле? Может быть, он дал вам какие-то гарантии, что Турция уйдет и вернется в свои границы в случае, если Сирия пойдет на нормализацию? И возвращаемся к «предвыборной карте».

Президент:

Российская политика – это реалистичная политика. Во-первых, они не предоставили гарантий, и это может быть одной из причин. Эрдоган постоянно меняет свою политику и вращается по замкнутому кругу.

Вопрос 23:

Но последние изменения хороши тем, что готовы открыться возможности в плане возвращения беженцев. Применительно к Сирии – это может быть позитивно?

Президент:

Каковы временные рамки этого обязательства, до президентских выборов? Какова политика Турции после президентских выборов? Никто этого не знает. Все это временно, и такого понятия, как обязательство, не существует. Мы не можем никого в мире просить дать нам такие гарантии.

*О.Н./Р.А.

 

Check Also

Президент Аль-Асад подписал закон, обеспечивающий защиту электронных персональных данных в Интернете

Дамаск – САНА Президент Башшар Аль-Асад подписал Закон №12, обеспечивающий защиту электронных персональных данных в …